Духовная книга

14.08.2019

Отзыв на роман "Богадельня" из блога "Книги + Фразы".

Роман давно ожидал своей очереди. Меня отпугивало и настораживало название. Боялась... - совершенно зря, как оказалось.

Название оказалось очень многозначным...

Это напоминало первое знакомство с мудрой и увлекательной книгой. Герои еще не стали друзьями, ожили не до конца, ты путаешься в именах и прозвищах, тонешь в девятом вале слов и фраз – взлетаешь на поверхность! глоток воздуха! и снова в пучины!.. Восторг постижения.

Жанр - философская альтернативная история.

Фирменная, типично-олдиевская книга: "условное идеальное" средневековье. Серьезные проблемы. Выразительные симпатичные герои в развитии, взрослении и становлении, в кризисах и победах...

В тексте - словно пружина натянута.
Внутренняя энергия, готовая выплеснуться в любой момент.
Сила. Удерживаемая. Сдерживаемая. Неистовая. Ломающая преграды. Сминающая расстояния и времена.

Олдиевский стиль.
Краткие, но потрясающе выразительные мазки:

Небо тлело на горизонте. Солнце вставало навстречу желтым рощам октября. Свет дня, разбившись насмерть об узкие прорези свода над колоннадой, осколками рухнул на пол. Вечер юлил вокруг. Разминал затекшие плечи ладонями ветра. Ронял звезды, тихим мерцанием утешая взгляд. Солнце краснело от стыда, больше всего желая спрятаться от постылого мира с его мышиной возней.

Средневековье отличается от нашего обычного - чуть-чуть, слегка, в каких-то мелочах.
Но одновременно - ого, насколько иной мир из-за этих небольших отличий! Тем не менее - множество философских идей и мыслей абсолютно тождественны с нашим миром:

Даже если Господь впрямь создал людей по Своему образу и подобию – люди мигом превратили один образ во множество и одно подобие в тысячи.

Кто ревностным трудом постиг науку жизни,
Того и царь богов не в силах погубить…

И... ДУХОВНОСТЬ. Подлинная, истинная, неподдельная.
Настоящей Духовности (в абсолютном и в относительном измерении - по отношению к объему романа) в "Богадельне" больше, чем в... другой книге, которую я прочитала перед этим, но отзыв будет чуть позже.

Господи, почему мы умеем любить и убивать?! Почему не только – любить?! Почему ты изгнал нас из рая за различенье добра и зла, если мы их не различаем?!
Но как хочется, как иногда хочется верить – до тошноты, до колокольного благовеста в затылке!
Верить, надеяться… не в себя, не на себя.
Не только: в себя и на себя.

Не знаешь, как поступить? – поступай по-доброму. Ибо сам Господь добр. Он поймет и простит тебя, даже если твой выбор окажется ошибочным.

(звучит расширенная аллюзия к мудрости Санчо Пансы в "Дон Кихоте" и к фразе из "Близится утро" Сергея Лукьяненко)

Центральные проблемы романа:

• Бога-дельня;
• филологическая - воссоздание, восстановление, обретение праязыка;
• лингвистическо-философская - перевод некой Книги под названием "Пятикнижие"; по чистой случайности название этого тома совпадает с наименованием другой древней книги. :) Да-да. Ничего общего в этих двух "Пятикнижиях" нет. :)

Книжицы, написанной, по слухам, на языке животных, птиц и насекомых, способной просветить владык и вразумить советников.

Она – корень всякого знания и вершина всех наук, путеводитель ко всему полезному, ключ к поискам жизни будущей и средство спасения от ее ужасов; она удовлетворяет все нужды царей при управлении царством своим, и все потребности существования их…

Тексты оказались существенно разными, словно переводчик держал в руках иную книгу, лишь похожую на «Пятикнижие». Да и количество глав выросло.

Пресвитер Буд закончил собственный перевод «Пятикнижия» на сирийский. Сравнение показало: текст опять получился иной, во многом сходный с оригиналом, но во многом отличный от него и от пехлевийского варианта. Разное количество глав, разные притчи, выводы зачастую тоже разные.

* * *

Угу. Вот именно. С авраамитским "Пятикнижием" точно такая же история. Так отож.

В завершение - прислушайтесь:

Шелест страниц – шелест волн. Ласкает, манит, притягивает. Нырнуть вниз головой, раствориться, забыться… Под гладью пергамента, под барашками-завитушками букв и знаков сокрыты бездны, тая секреты от робких, но доступные упорным.