Но мудрецы, о, мудрецы знают...
01.03.2021
Заметки на полях от Олди:
Внутри каждого нашего цикла, Ахейского в том числе, есть нестыковки. Хронологические, топологические, фактические, биографические, логические… Многие из них неслучайны, размещены в тексте специально. Часть провокативна – это ложные нестыковки.
Зачем это делается?
Жизнь не бывает логична от начала до конца, абсолютно. Мы с пеной на губах спорим о том или ином историческом факте, отстоящем от нас всего лишь на сто лет. Мы по-разному запоминаем и пересказываем событие, свидетелями которого являлись. Кроме того, как было написано во «Внуке Персея», когда рождается новый бог, когда он восходит на Олимп – прошлое переписывается заново, изумляя тех, кто помнит исходный вариант. Каждый день мелкие боги гурьбой бегут на свои маленькие олимпики, переписывая прошлое сверху донизу, по три раза на день.
Противоречия формальной логики – художественный прием. Иначе книга не оживет.* * *
Всякое продолжение разрушает финал предыдущей книги.
Да, это не полное разрушение. Но частичное – обязательно. Разрушается не информация, биографии героев или какие-нибудь факты, разрушается структура повествования. То, что было кульминацией (высшей точкой наряжения конфликта) и развязкой (последствиями кульминации), в продолжении превращается в экспозицию с элементами завязки. Читатель начинает воспринимать предыдущий финал с пониженным градусом эмоциональности – читатель полон новых ожиданий, финал теперь для него старт, и даже не старт, а проигрыш затакта.
Идти на такое разрушение можно только если знаешь, что восполнишь разрушенное в новой книге, выведешь на качественно иной уровень по всем параметрам: эмоциональному, интеллектуальному, эстетическому.
При создании бесконечной саги, где есть только промежуточные финалы, все вышесказанное утрачивает значение. При издании романа в нескольких книгах это тоже не принципиально – такое деление искусственно, оно не нарушает структуры повествования.* * *
Дедукция и мифология:
В Аргосе правит Мегапент, сын Пройта. По одной из версий Мегапент убил великого Персея, столкнув того с аргосской стены. Мстил, значит, за гибель отца. Версия отпадает: после этого якобы убийства Персей бодро действует еще много лет – ссорится с Дионисом, гоняет вакханок, доживает до старости, делается созвездием. Но что-то было, раз сохранились искаженные отголоски.
Сам Мегапент после «покушения» на Персея по другой версии вскоре был убит Абантом. Отпадает: Абант – дед Мегапента, прадед Персея. Это седая древность, в убийцы Абант категорически не годится. Но слово «абант» звучит настойчиво. Ага, абанты – племя, населявшее остров Эвбея. По Плутарху, абанты – мастера ближнего боя. «Дышащие боем абанты…» «…мечей многостопная грянет работа, в бое подобном они опытны боле всего, мужи – владыки Эвбеи, копейщики славные…»
Есть Мегапент, правитель Аргоса. Где-то неподалеку мелькает Персей. Есть некий абант, дышащий боем. Есть убийство не пойми кого, завязанное на Мегапента и Персея, двух близких друзей. Позже сказители трансформируют его в ряд нестыковок.
Друзья. Враги. Убийцы.
Юный изгнанник, которого затягивают эти шестеренки.
Так складывается паззл шестой части романа «Золотой лук» – «Высокие стены Аргоса». Точнее, малая часть паззла.* * *
— Как вы справляетесь с отсутствием непосредственного слушателя, читателя, когда вы пишете? Это ведь довольно длительный процесс! И никакой обратной связи, ничего, по чему себя можно сверить, подо что подогнать.
— Мы с этим не просто справляемся. Мы очень рады, что никто не капает нам на мозги, ничего не советует, и нет никаких откликов. Никто не мешает нам спокойно работать. Да мы просто счастливы! Отсутствие откликов нам не мешает, а очень сильно помогает в работе. Допустим, взяли бы мы и сдуру выложили незаконченный кусок текста в интернет. Набежала бы дружная компания, начали бы высказывать всяческие противоречащие друг другу идеи, пожелания, давать советы. Наш опыт говорит: нельзя включать это в рабочий процесс. Дело тут в принципиальном подходе к написанию текста. Мы давно пришли к этому принципу: в момент работы мы в процесс написания никого не пускаем. До последней точки в редактуре, финала — никого. Есть мы двое и текст. Все.
«Не продается вдохновенье...» Пока мы пишем, посторонних в тексте нет. Когда мы закончили писать — можно рукопись продать. Теперь мы становимся не писателями, а маркетологами, рекламщиками — это другая профессия.
Вдогонку - интересный ролик о древнегреческих мифах:
А теперь немного стихов:
Вежливость здесь принимают за слабость,
Так сахарин принимают за сладость,
Паузу за немоту.
Ладно, пускай балаганят всем классом,
Лишь бы не стал вопиющего гласом
Крик в темноту.* * *
Во всяком гении легко найдем говно
И только в нас не водится оно!* * *
Кто не мастак со временем беседовать,
Тот будет до конца на время сетовать.* * *
Парафраз «Птицелова» Э. Багрицкого:
Трудно дело литерата:
Заучи местоименья,
Помни время у глаголов,
Разным экшеном пиши.Но, шатаясь по ресурсам
Под забором самиздата,
Дидель весел, Дидель может
В сеть читателей ловить.За тропой литэрпегешной,
У боярки и ромфэнты,
Над гаремником угрюмым
Дидель сети разложил.И пред ним, доходный снизу
И коммерческий по краю,
Мир шумит ордой комментов,
Свищет, щелкает, звенит.Марта, Марта, надо ль плакать,
Если Дидель в интернете
Каждый день снимает сливки,
Популярен невзначай?
А вот и в аудиоформате:
Из «Троецарствия»:
В смутные времена нет коварных и лицемерных, есть только сильные и слабые, победители и проигравшие. Кто побеждает - тот герой, кто разбит - злодей.
Рецензия Анны Михалевской на роман Г. Л. Олди «Циклоп», опубликованная в онлайн-журнале «Хаксли»:
Когда думаешь о мире романа, поражаешься фантазии авторов. Я не помню ни одного похожего! В «Циклопе» магия камня возведена в абсолют, здесь камни решают все и даже полевые цветы сравнивают с самоцветами! У Циклопа горит во лбу рубин, рука Симона Остиахароса в самые неподходящие моменты становится неподъемным камнем – наследие Шебуба, Вульм таскает в заплечном мешке драгоценности Смеющегося Дракона, сивилла Эльза без янтарной диадемы превращается в кота, крысу, собаку одновременно и по очереди. А сопровождающий их простофиля Натан отдал янтарному гроту полступни и глаз за необыкновенную физическую силу – парень так хотел стать грузчиком! Неплохая компания, да?
Но есть еще Красотка, настройщица камней, которой после смерти отведена едва ли не главная роль. Этой «каменной» братии противостоят другие маги, они стремятся заполучить наследство Красотки, но ломают свои мажьи зубы, пытаясь совладать с этим наследством. Они думают, что сила им поможет – и ошибаются, когда победивший в поединке Симона Амброз становится проигравшим. А потом исправляет свою ошибку и, проигрывая, побеждает… Кроме магов, в королевстве, как и положено, есть король. Чтобы королевство процветало, трон должен занять отцеубийца. Иначе – мор, голод, война. Поэтому в назначенный срок наследники отправляют отцов на тот свет – уже кто как умеет…
«Циклоп» – жесткая история, не скрывающая постыдных слабостей души и тела героев. Да, дети убивают отцов и привыкают к этому. Да, Циклоп выносит за больной Красоткой ночные горшки. Да, Вульм оставляет напарника на верную смерть, рассудив, что так унесет больше золота. Да, Амброз самозабвенно насилует сивиллу, не вспоминая о совести. Да, сама сивилла проходит инициацию через постель с мужчиной, которого она даже не видит. И получает от этого наслаждение! Да, маги убивают верных слуг только потому, что те видели их позор. Да, некромант Вазак заходится от страсти при виде мертвого тела… И все-таки здесь нет смакования грехов человеческих, подглядывания за ними в замочную скважину – роман просто показывает, что так бывает, что все эти неприглядные поступки есть не что иное, как часть жизни, которую тоже надо принять, прежде чем удастся хоть что-то в ней изменить. Ведь наряду с этим в жизни, как и в романе, есть и светлые моменты. Самопожертвование, любовь, доброта, искренность и стойкость.
В оформлении использована фотография Екатерины Штайнберг.