08.04.2020
Из-под пера:
Свели в один рабочий файл план на треть новой книги. Плюс блок разных драматургических нюансов: акценты, вторые планы и пр. Два авторских листа! Это мы еще файл с собранными материалами не замеряли… P. S. Картинку нам подарил Магеррам Зейналов.
Мысли в слух:
У каждого гения, если он чего-нибудь да стоит, должны быть три персональных сумасшедших: персональный безобидный, персональный обидный и персональный обиженный.
* * *
Все делаю, как обычно: тренируюсь в свое удовольствие, готовлю вкусную пищу, работаю над книгой, случается и красное вино. Но если я не делаю это он-лайн, оно мне не засчитывается, так?
* * *
Говорю вам без огласки, Чтобы не ушло в народ:
Многим людям лучше в маске
И заклеить скотчем рот.* * *
Верстальщики: классификация
В своё время, ещё в "лихие девяностые", когда мы работали в книготоргово-книгоиздательской фирме "Реванш" и имели дело практически со всеми стадиями издательского процесса, нам не раз доводилось работать с верстальщиками книг. Верстальщики попадались самые разные: от замечательных до полных неумех. Тогда мы и разработали классификацию верстальщиков книг.
Итак, классификация (от самых лучших в начале списка - до самых худших в конце):
- Верстуоз.
- Верстальщик.
- Вёрстщик.
- Верстун.
- Верстец.
- Полный верстец!
* * *
Из диалога на будо-ресурсе:
- С болью из тебя на тренировке выходят остатки слабости!
- …и здравого смысла.
* * *
Нашел в сети определение, которое резко подняло мне самооценку.
- (подкручивая сивый ус) Я старый бумажный автор!
Текстуальное:
Безобразные тексты
В последние годы мы обратили внимание на одну особенность, присущую не всем, но многим текстам, публикуемым в сети (на бумаге – в меньшей степени). Книги для чтения мы выбираем достаточно придирчиво, поэтому среди прочитанных романов, повестей и циклов нам редко попадаются совсем уж слабые тексты, и о них мы сейчас речи не ведём. Речь о другом: как правило, авторы пишут достаточно грамотно, в большей или меньшей степени владеют композицией текста, умеют выстроить сюжет, закрутить увлекательную интригу, создать симпатичных персонажей, часть из которых даже вызывает сопереживание; сформировать и описать интересный мир, вложить в текст какую-никакую идею...
То есть основы драматургии у них срабатывают когда на осознанном, когда на интуитивном уровне, опираясь на жизненный опыт и опыт личного чтения. Но с образностью языка (особенно на уровне персональной стилистики, отличающей этого писателя от всех остальных) у многих сетевых литераторов наблюдаются серьёзные проблемы. Их тексты по большей части описательные. Художественные образы в них если и присутствуют, то в виде редких вкраплений, в поистине гомеопатических дозах. Либо они возникают в «мерцающем режиме»: редкие образные фрагменты чередуются с длинными описательными периодами. Создаётся впечатление, что когда автор добирается до эпизода, интересного ему самому, в тексте сразу возникает образность. Но эпизод заканчивается, и образность вновь исчезает. Эти фрагменты наглядно показывают: автор в принципе способен писать образно, но пользуется своим умением редко, от случая к случаю, а развивать его не хочет или не может.
Повторимся, речь идёт не о торопливых неумелых поделках, а о книгах, которые писались достаточно долго, редактировались, доводились до ума. Кроме занимательного сюжета, авторы вкладывали в них какие-то мысли, идеи; в этих книгах присутствует ряд несомненных достоинств, перечисленных выше. Любопытно, что в рассказах подобная проблема возникает реже. Рассказы пишутся гораздо более образным языком. В чём же корень проблемы? В неосознанном следовании некому тренду, распространившемуся в отдельных сетевых кругах? Тренд этот можно приблизительно сформулировать так: «Текст должен быть как можно проще, нечего грузить читателя этими вашими метафорами!» В том, что образность сознательно или подсознательно считается чем-то несущественным? Второстепенным? Не заслуживающим особого внимания? В неком безо̀бразном складе литературного мышления? Именно в безо̀бразном – ударение на букву «о», как и в заголовке. А может, у авторов просто «не хватает дыхания» выдержать образность текста от начала до конца? На рассказ хватает, а на повесть или роман уже нет? В итоге мы получаем конструкцию – сконструированный текст, где отсутствует один из важнейших элементов художественной литературы: образная система, индивидуальная для каждой хорошей книги, которая подбирается и выстраивается заранее исходя из общего художественного решения. Такие тексты подобны фальшивым ёлочным игрушкам из анекдота: на вид вроде бы настоящие, только радости от них никакой. Конструкт, машина. Да, элементы конструкта, которыми автор владеет, тоже важны. Но даже собранные тщательно и с любовью, без образной системы они – увы! – не работают в полной мере. По крайней мере, не работают лично для нас. Судя по реакции читателей, многих вполне устраивает конструкт. Они скорее удивятся: «А вам-то чего не хватает, а? Бирюлек? Финтифлюшек? В них ли счастье?!»
Захотят ли авторы книг-конструктов справиться с этой проблемой? Большинство – нет, потому что так они рискуют потерять свою аудиторию и не приобрести новую.
Смогут ли это сделать те, кто захочет? Им придётся приложить массу усилий, чтобы тексты перестали быть конструктами, «локациями» и «арками». Создать особую (для конкретного текста) образную систему, поставить ее во главу угла – и держать её там, во главе и в голове, не забывая о сюжете, конфликте, героях. Разумеется, не каждая фраза должна нести в себе художественный образ. Описательные фрагменты вполне допустимы, а местами даже нужны. Но в художественном тексте должна присутствовать образная система. Даже ее отсутствие – тоже система, просто безо̀бразная. Про образность литературного мышления придётся помнить всё время, до тех пор, пока она прочно не займёт положенное ей место, не встанет на «автопилот» – и тогда её уже не нужно будет ежеминутно контролировать.
Мы от души желаем упорства и удачи тем, кто отважится пойти по этому нелёгкому, но увлекательному пути художественной литературы.