Список желаний

Ваш список желаний пуст. Перейти в каталог?

Баллада чудовища

02.05.2023

Вышел первый выпуск журнала «Радуга» за 2023 год. В нем в том числе можно найти рассказа Г.Л.Олди «Мале коло».

Переможемо – это слово на обложке первого в этом году выпуска альманаха «Радуга». Переможемо! А как же иначе?! Победу приближают и литераторы, и не только пишущие о войне. Да, кто-то убежден и утверждает, что литература не воспитывает, не в силах изменить наш мир и живущих в нем. Но когда при чтении вдруг сжимаются кулаки, выступают слезы или совсем наоборот – переводишь дыхание, улыбаешься, начинаешь смеяться, – это ведь что-то да значит.
Верится, что и произведения в нынешнем выпуске «Радуги» не оставят равнодушными многих. А пока просто перечислю авторов и названия их произведений (хотя подчас и сами названия говорят красноречиво).

rainbow-0-0-0-0-1682944932.jpg

15 была годовщина свадьбы Дмитрия и Брониславы Громовых - 34 года.

Сегодня у нас с Bronya Gromova годовщина свадьбы. 34 года, однако. И эту годовщину мы встречаем хоть и не дома, в Харькове, – зато вместе, в отличие от прошлой. Ничего, не все сразу. Уверен, встретим еще и дома.
Будем жить!

gromovs-0-0-0-0-1682945073.jpg

А на сайте продолжаем публикацию романа «Герой має бути один» на украинском языке.

Eпісодій другий:

«Тафос – і той було легше взяти», – безпорадно подумав Амфітріон, коли ціла армія мамок, няньок, повитух і всяких інших жінок під проводом розчервонілої Навсікаї в черговий раз вигнала його з гінекею, перехопивши ще на підступах до заповітних дверей.
Він спустився на подвір’я і почав ходити кругами, наче лев по печері, намагаючись не звертати уваги на багатоголосий шум, що долинав через паркан з вулиці. Це було важко – чи не важче, ніж думати про те, що в гінекеї кричить у муках, народжуючи, Алкмена, кричить вже майже пів дня, і ти нічим не можеш їй допомогти, будь ти хоч тричі герой.
– Це Іліфії! – почувся з вулиці чийсь пронизливий вереск. – Іліфії-родильниці! Це все вони!
– Що вони? – пробилося одразу кілька голосів.
– А те, що народити не дають! За наказом Гери! Біля порога сидять і пики корчать.

Hero-3.b1e2p6-0-0-0-0-1682945364.jpg

Eпісодій третій:

– Душно, – з деяким роздратуванням кинув Автолік, обтираючи обличчя заздалегідь припасеним клаптем тканини. – Мабуть, гроза буде…
– Ще б пак, – в тон йому відгукнувся Амфітріон, заздрісно дивлячись на голого борця. – Геліос, мабуть, сказився… Добре тобі, Автоліку, а мій одяг хоч викручуй! Так додому ж голим не підеш…
Обидва чоловіки сиділи на краю бордюру, що оточував майданчик для стрибків, і з надією позирали на далеку гряду сизих хмар; третій, гнучкий, наче гірський лев Кастор Діоскур, трохи віддалік порався з навчальним списом – чи то наконечник обтяжував, чи просто так марнував час.
З критого гімнасія долинув здавлений крик.

7_Hero-S13-0-0-0-0-1682945431.jpg

Роман Генри Лайона Олди третий год подряд становится победителем "Книга года по версии Фантлаба" в номинации "Лучший роман / авторский сборник русскоязычного автора". В этом году победил "Дракон и Карп":

fl_award-0-0-0-0-1682945834.png

Когда цветет черемуха,
Война войной не кажется,
Что было, не считается,
Что будет, невдомёк,

Пахучим белым облаком
По памяти размажется,
Накроет, будто саваном,
Упрячет под замок...

siren1-0-0-0-0-1682945481.jpg

Когда вокруг страшнее, чем в аду,
Писать о страшном просто и легко.
Гляжу в окно: туман, как молоко,
Он говорит: "Страх есть? А вдруг найду?!"

Он говорит: "Бояться хорошо,
Слагать о страхе оды и стихи.
Что делать? Так вопрос давно решен:
Везде полно ужасной шелухи,
Бери горстями, черпай, угощай,
Корми объевшихся и натощак,
Прям щас!"
Молчу, не отвечаю. Я боюсь,
Что соглашусь, приму, не устою.

Коли життя страшніше, ніж в аду,
Жах лізе в вірш, рядочок за рядком.
А за вікном туман як молоко,
Він каже: «Страх? Що буде, як знайду?»

Він каже: «Страх — то для душі пальне,
Жар для поем, для од приємний дзвін.
І що тепер? Та рішення одне:
Довкола страх, немов лушпиння він,
Бери, хапай, вари у казані,
Годуй усіх, усіх — і дай мені.
Чом ні?!»

Я не відповідаю. Я боюсь
Погодитися. Із собою б'юсь.

* * *

Бог каждый день воплощается в сонме детей своих,
В первом, десятом, тысячном - Господи, сколько их,
А никуда не денешься, никто не снимет с поста.
Бог устал.

Грешник, святой, убийца, солдат, медсестра, поэт,
Пьяница, чья-то бабушка, а с бабушкой вместе дед,
Список френдов и подписчиков, от коммента до поста.
Бог устал.

Он карает и милует, любит, зубами скрипит,
Сам себя убивает, сам себе даёт пить,
Та ипостась наворочена, эта до боли проста.
Бог устал.

Он каждый день воплощается, такая работа Его,
Качается, не кончается, бормочет под нос: "Ничего!
Хотелось бы как-то иначе, да разве спрыгнешь с креста?"
Устал.
А кто не устал?

* * *

Бог кожен день втілюється в сонмі дітей своїх,
В першому, сотому, тисячному — Господи, скільки їх,
Тільки куди ти дінешся від перемог і тривог?
Втомився Бог.

Грішний, святий, катюга, лікар, солдат, інвалід,
Бухарик, чия-то бабуся, а разом з бабусею дід,
Список френдів і підписників, перший і третій бот.
Втомився Бог.

Він карає і милує, любить, веде до біди,
Сам себе вбиває, сам собі наливає води,
Ця іпостась наворочена, та — суцільний лубок.
Втомився Бог.

Він кожен день втілюється, така вже робота у Нього,
Пручається, не кінчається, бурмоче під ніс: «Нічого!
Хотілось би якось інакше, та не зістрибнути з хреста…»
Втомивсь?
Всі втомилися, так.

* * *

Все черти выползли из нор,
Ад пуст, все смотрят, как меж нот
Скрипач на крыше ловит бомбы
Сачком чаконы ре минор.

* * *

Чорти повиповзали з нор,
Ад дивиться, як поміж нот
Скрипаль на даху ловить бомби
Сачком чакони ре мінор.

* * *

Желание пасти стада
Перерастает в страсть,
А дальше слышится - о да! -
То "пасть", а то "напасть".

Звереет добрый пастырь,
Лупасит и лупасит,
И вот уж вовсе не в чести
Неразличимое "спасти".

* * *

Бажання випасать гурти
Перероста у пристрасть,
І ось то "паща", то "пусти!"
Гримить здаля та зблизька.

Звіріє добрий пастир,
Лупасить і лупасить,
І вже затихло - не проси! -
Ледь чутне "Господи, спаси!"

БАЛЛАДА ЧУДОВИЩА

Вот "Р", писал Бредбери, значит "ракета", а "В" значит "вобла", а может, не вобла,
Смотри, как из тумбочки, из-под паркета оно вылезает, стозевно и обло,

Чудовищу тесно в контактах и чатах, чудовищу в телике скучно и пресно,
И дыбом встаёт на загривке брусчатка, которую взрывом приподняло с места.

Чудовище лезет из споров трамвайных, в молчании прячется, скалится, дышит,
Само себя в речи вождя одевает, само утверждает, само себя слышит,

Рвет в клочья и семьи, и дружбу, и память, жрет чувства и мысли, и сыто рыгает,
А то, что любили, встречались и спали, так это другое, другие, другая,

Погибшие дети его не тревожат, убитые взрослые не беспокоят,
Тут были бы туго натянуты вожжи, тут были бы срублены рощи под корень,

Чудовище лезет из моря истерик, из вала депрессий, девятого вала,
Из пены Венера выходит на берег, и пена сладка ей, и пены ей мало,

Чудовище жаждет немыслимой пены, такой, чтобы в пену все были одеты,
И надо бы сразу, а не постепенно, и надо бы здесь, а не где-то, не где-то.

У зеркала молча стою, неприкаян, остыл, как железо, застыл, будто камень,
Чудовище смотрит моими зрачками, наружу желает. Молчу, не пускаю.

БАЛАДА ЧУДОВИСЬКА

Ось «Р», писав Бредбері, значить «ракета», а «В» значить «вобла», а може, не вобла,
Дивись, як із тумбочки, як з-під паркету воно вилізає, стозевно та обло,

В контактах і чатах чудовисько рика, чудовиську в телику тісно, хоч трісни,
І дибки бруківка стає на загривку, яку сильний вибух висмикує з місця.

Чудовисько лізе зі сварок негайно, в мовчанні ховається, днює й ночує,
Себе у промови вождя одягає, говорить саме і саме себе чує,

Рве в клапті родини, і дружбу, і пам'ять, жере почуття і думки, ще й ригає,
А те, що любили, трималися, спали, то вже не на часі, не допомагає,

І діти загиблі його не турбують, і вбиті дорослі його не бентежать,
Зате туго віжжі натягнуті будуть, зате порубають гаї — хай полежать!

Чудовисько лізе зі шторму істерик, із валу депресій, дев'ятого валу,
Так з піни Венера виходить на берег, їй піна солодка, їй піни замало,

Все піна повинна узяти до ладу, щоб всесвіт у піну без виходу вдерся,
І треба одразу, гуртом, невідкладно, і треба отут, а не десь там, не десь там.

Стою біля дзеркала — наче залізо, холодна душа і важка, наче камінь,
Чудовисько лізе з очей моїх, лізе, бажає на волю. Мовчу, не пускаю.

* * *

Мальчик кравчий, налей мне вина, не вины,
В этом красном все горести растворены!
Что ж ты льёшь мне не то, что просил? В этом белом
Горький привкус полыни и блеск седины.

* * *

Виночерпію, лий-но вина, не вини,
В цьому красному горя немає, ціни!
Що ж ти ллєш мені, хлопче? У білому цьому
Гіркий присмак полину та блиск сивини.

krapiva-0-0-0-0-1682945514.jpg