Классика. Кто хотел про Лермонтова?

07.10.2020

Андрей Валентинов (здоровья ему) о Лермонтове.

"Герой нашего времени" читателям понравился. Однако нашелся некий критикан (военный инженер по образованию) и начал злословить (1). Ответом ему можно считать мнение известнейшего в те годы писателя и, кстати, фантаста (2) . Первого угадаете легко. А второго?
Итак, два мнения:

1. Я дочитал „Героя“ до конца и нахожу вторую часть отвратительной, вполне достойной быть в моде. Это то же самое преувеличенное изображение презренных характеров, которое имеется в нынешних иностранных романах. Такие романы портят характер. (...) По моему убеждению, это жалкая книга, обнаруживающая большую испорченность ее автора.
2. Лучшего романа я не читал на русском языке! (...) Вот юный автор, незнакомый мне и, вероятно, не благоприятствующий мне, судя по его литературным связям, в которые он мог попасть нечаянно. Этот юный автор с истинным, неподдельным дарованием, и я хвалю его сочинение с такою же радостию, как будто бы делился с ним его славою. И точно делюсь, потому что слава русской литературы отражается на всех нас, на всей России, а ее можно искренно поздравить с таким автором, каков творец романа "Герой нашего времени"!

Эх, какая легенда!
Когда Пушкин стрелялся с Дантесом, секунданты привезли две пары пистолетов и обе зарядили. Одну пару купил Данзас по указанию Пушкина. Вторую привез д.Аршиак, но не свою, а своего коллеги-дипломата Эрнста де Баранта! Да, того самого, который потом стрелялся с Лермонтовым. Ух, рептилоиды!
Пистолеты эти были представлены на выставке в Париже в 1937 году, сейчас хранятся в семье Баранта. Вот, значит, чья пуля...
Увы, нет.
К пистолетам присмотрелись, они баварские, хорошо датируемые - и более поздние. Барант же приехал в Россию только в 1838 году. Так что - легенда во всей красе. Однако и сама дуэль Лермонтова с Барантом очень любопытна, причем "тайн" в ней никак не меньше, чем в дуэли с Мартыновым.
Рассказать?

Сценарий рептилоидов.
Рептилоидов, как известно, хлебом не корми, дай только извести русскую культуру. Вот типичный сценарий.
Сын посла, аккредитованного в РИ, француз, ссорится с русским поэтом из-за дамы, при этом отец-посол ведет себя крайней нехорошо. Все это происходит на фоне резкого обострения в отношениях РИ и страны, откуда посол прибыл. Дуэль проходит на Черной речке, в снегу чуть ли не по колено. Русский поэт ранен. Следует суд, но сын посла отделывается легким испугом - причем и не думает раскаиваться... О какой дуэли я написал? Угу, о двух сразу: Пушкин - Дантес и Лермонтов - Барант. Но так же не бывает? Как видите, бывает.
Многое из дальнейшего я почерпнул из работы Эммы Герштейн, однако с поправкой на то, что писалась оная работа в конце 40-х в период борьбы с иностранщиной, потому там рептилоиды на каждой странице. Но были ли они? Может, все это - случайное совпадение, злая шутка судьбы? История, если верить Марксу, повторяются, причем вначале как трагедия, а затем как фарс...

Истории двух дуэлей все-таки не зеркальны, разница имеется. Прежде всего, Франция - не Нидерланды, повесомей будет. И посол Франции - отнюдь не Геккерн.
Амабль Гийом Проспер Брюжьер де Барант (1782—1866) - фигура очень крупная. Уже при Наполеоне - пэр Франции, потом - оппозиционер, затем - рьяный сторонник Июльской монархии. Известный и плодовитый историк. Хороший знакомый Пушкина, думали вместе с ним перевести "Капитанскую дочку" на французский. Почетный член Петербургской АН. В общем, истинный галл, отличный семьянин...
Стоп! Вот тут и начинаются нюансы. У Баранта-старшего был сын - Эрнест-Себастьен (1818 г. рождения). А вот он весьма походил на Дантеса (о чем позже). Папаша же в сынке души не чаял - и упорно пытался сделать ему карьеру даже в ущерб службе. С этого, собственно, все и началось.
Фон же дуэльной истории поистине подернут грозовыми тучами. Сравним! В конце 1836 года из-за дурака-Геккерна, разболтавшего семейные тайны собственного короля (и одновременного его родственника НП), отношения между Россией и Нидерландами провисли. Неприятно, конечно. Но в начале 1840-го Россия с Францией стояла в одном шаге от разрыва дипломатических отношений и в двух - от войны. А русско-французская война, это, знаете...
Что случилось? О, много чего!
На рисунках: Барант-старший, Барант-младший.

Для затравки.
Вас же требуется заинтересовать, правда?
В октябре 1839 года пароходом из Любека в Петербург прибыл некто Феликс Баччиокки (1), заявил, что он - Наполеон и потребовал встречи с государем императором. Когда его тащили в жолтый дом, гость заорал, что он - камергер короля вюртембергского, а если нельзя сразу к государю, пусть его доставят к герцогу Лейхтенберскому, государеву зятю (женат на ВК Марии Николаевне).
Стали разбираться. И что вы думали? И в самом деле камергер и даже почти Наполеон - вполне себе внучатый племянник. А Лейхтенбергский-то - близкий родич Бонапартам!
К государю Феликса не пустили, но ко всем прочим он наведался. Чего хотел? Да всего навсего установления дружеских отношений между ЕИВ НП и принцем Луи Наполеоном (2), будущим правителем Франции. Чтобы дружить, а а заодно и породниться, ведь ВК Ольга Николаевна еще не пристроена! Тем временем...

Телеграфною депешею
Городничий извещён,
Что «идёт колонной пешею
На него Hаполеон».

Да, именно, прошла информация, что в Россию катит лично Луи Бонапарт. В Петербурге спохватились и велели не пускать через границу. А в европейских газетах пошел вал разоблачений о тайных переговорах ЕИВ НП и Луи Бонапарта, причем обещали царские письма опубликовать.
Во Франции, где правил король Луи-Филипп, на все это смотрели задумчиво. Но жизнь торопила - в декабре Россия отозвала своего посла из Парижа.
Весело, да?

Все эти игры происходили на фоне очень серьезного русско-французского конфликта. Отношение ЕИВ НП к Июльской монархии было скверным, Луи -Филиппа он признал не сразу и сквозь зубы. Франция и Россия были традиционными соперниками на Востоке. Однако России приходилось сдерживаться, ибо Францию подкреплял союз с Великобританией. Но вот в 1839 году этот союз оказался на грани разрыва. Что случилось? Как писал некий поэт:

Меж тем о благе мира чуждых стран
Заботимся, хлопочем мы не в меру,
С Египтом новый сладил ли султан?
Что Тьер сказал — и что сказали Тьеру?

Началась египетско-турецкая война за Сирию. Франция была за Египет, Британия - наоборот. Россия тут же принялась вбивать клин - в Лондон прибыл специальный представитель (Бруннов) и принялся перетаскивать на свою сторону англичан.
Посол Барант мрачно констатировал: "Будет война" и добавлял: "как в 1813-м".
Пока войны не было, и Барант любой ценой пытался избежать любой провокации. Перед новогодним балом в посольстве случилась некая история. Первый секретарь французского посольства в Петербурге барон д’Андрэ от имени посла де Баранта обратился к А.И. Тургеневу с вопросом: «Правда ли, что Лермонтов в известной строфе стихотворения «Смерть Поэта» бранит французов вообще или только одного убийцу Пушкина?» После изысканий выяснилось, что Лермонтов французов не ругал. На бал его пригласили.
Вот видите, уже и Лермонтов появился!
Итак, положение было напряженным и тут, уже в феврале, посол Барант уехал в Париж. Официально это был еще не отзыв, просто по делам. Однако, уезжая, он....
Надо ли продолжать? Чего-то не вижу у вас энтузиазма.
П.С. Помянутый "некий поэт", это, конечно же, Лермонтов...

Итак, Барант-старший уехал в Париж, не зная, доведется ли вернуться. Повторюсь: русский посол уже покинул столицу Франции. Ситуация мягко говоря подвисла.
В чем ошибка посла Баранта? Во всех виденных мною работах написано, что он оставил вместо себя... Баранта-младшего!
Скорее всего, это не так. В посольстве был 1-й секретарь, и 2-й тоже был. Но многое важное посол сыну все-таки доверил, в том числе и отчасти представительские функции.
А зря!
Присмотримся к Баранту-мадшему. Молод, 1818 года рождения. Вроде как с высшим образованием (доктор Боннского университета), но судя по возрасту учился дистанционно. Успел послужить во Французском МИДе (атташе). Отец мечтал сделать из сына настоящего дипломата, но в Париже что-то не срослось (говорят, жЭнщины), и мать упросила Баранта-старшего забрать сына к себе. С 1838 года он Петербурге при посольстве на мелкой должности. Отец хотел сделать его 2-м секретарем посольства, но - не утверждали.
Забегая вперед, можно констатировать, что из Баранта-младшего дипломата не получилось. Прожил он недолго, 42 года, но все-таки мог бы достичь чего побольше, чем все те же мелкие должности не в самых важных европейских посольствах (и еще в Константинополе). В общем, так и остался "подай-принеси". Но пока в СПб, он - восходящая звезда. Дни кризиса - а он замещает отца-посла. Фигура! Как он должен был себя вести? Естественно, с крайней осторожностью. Шутки ли, война на носу! А вместе этого...
Пора, пора и о Лермонтове кое-что сказать!

A что делал в это время Михаил Юрьевич? Он блисталЪ. Популярный поэт (раз!), вот-вот выйдет "Герой нашего времени" (два!), но самое для него главное - героя, наконец, приняли в "большой свете". Салоны! Балы! О том, зачем ему сие требовалось, ниже, пока же констатируем - блисталЪ.
Вместе с тем М.Ю. уже успел нажить себе врагов, и непростых. Лермонтов не ощущал разницы между маленькой приятельской компанией, где можно держаться свободно (но не при Мартынове!!!) - и "большим светом". Как раз в начале 1840 года согласно легенде произошел крайне неприятный инцидент...
Но об инциденте потом, сначала предоставим слово самому М.Ю. (из письма Лопухиной):
"Надо вам сказать, что я самый несчастный из людей, и вы мне поверите, узнав, что я ежедневно посещаю балы. Я кинулся в большой свет. Целый месяц я был в моде, меня разрывали на части. Это по крайней мере откровенно. Весь этот свет, который я оскорблял в своих стихах, с наслаждением окружает меня лестью; самые красивые женщины выпрашивают у меня стихи и хвалятся ими как величайшей победой. – Тем не менее я скучаю. (...) Вы знаете мой самый главный недостаток – тщеславие и самолюбие. Было время, когда я стремился быть принятым в это общество в качестве новобранца. Это мне не удалось, аристократические двери для меня закрылись. А теперь в это же самое общество я вхож уже не как проситель, а как человек, который завоевал свои права. Я возбуждаю любопытство, меня домогаются, меня всюду приглашают, а я и виду не подаю, что этого желаю; дамы, которые обязательно хотят иметь из ряду выдающийся салон, желают, чтобы я бывал у них, потому что я тоже лев, да, я, ваш Мишель, добрый малый, у которого вы никогда не подозревали гривы. Согласитесь, что все это может вскружить голову. К счастью, моя природная лень берет верх – и мало-помалу я начинаю находить все это крайне несносным. Но этот новый опыт принес мне пользу, потому что дал мне в руки оружие против общества, и, если когда-либо оно будет преследовать меня своей клеветой (а это случится), у меня будут по крайней мере средства мщения; несомненно, нигде нет столько подлостей и смешного."

Михаил Юрьевич несколько преувеличивал свои успехи в «большом свете». Не во все салоны был вхож, посещал более всего салон Елизаветы Михайловны Хитрово (1) и, не так часто, салон ее дочери – графини Дарьи Фикельмон (2). На балы, как мы уже видели, Лермонтова приглашали с разбором. А, скажем, к Ниссельроде его звать и не думали. Птицей он считался невеликой, стихи нравились не всем, главное же репутация была испорчена напрочь, причем на высшем уровне.
С царями лучше не ссориться – злопамятные. Пушкин, обидевший Александра Павловича, знал это по себе. А вот перед ЕИВ НП лебезил, за что и был обласканЪ.
Отношения поэта Лермонтова и НП не сложились сразу, со «Смерти поэта». И неудивительно. Его Величеству в лоб сообщили, что трон его окружает жадная толпа палачей. Однако инвектива имела и второй слой. Трон НП окружала небольшая группа лично ему преданных, пусть и не особо знатных, персонажей, в основном немцев. Не все такое одобряли, но вслух не произносили. А тут!..
ЕИВ озлился до крайности и посчитал поэта своим личным врагом. Это многие поняли – и действовали соответственно.
Немало уделяется внимание скандалу 1 января 1839 года (см. стихотворение). Есть легенда, что на маскараде М.Ю. оскорбил то ли императрицу, то ли ЕИВ Марию Николаевну. Императрицу – едва ли, и дальше М.Ю. оставался ее любимым поэтом (а потом и писателем), она его часто цитировала даже в интимном дневнике. Но что-то с кем-то там явно произошло, причем без Марии Николаевны тут не обошлось. Именно с ее подачи Соллогуб написал лихой пасквиль «Большой свет», где М.Ю. был выведен в самом мерзком виде. Возможно, на маскараде и произошло выяснение отношений.
Была еще одна фигура, без которой ничего не происходило - граф Бенкендорф. Лермонтова он не любил по долгу службы. И, вероятно, после скандала на маскараде, граф свистнул в два пальца:
– А позвать сюда Банкаля! Живо!..
Кто таков Банкаль и зачем его звать? Все так вам сразу и расскажи!

Причиной дуэли стал инцидент, случившийся на балу у графини Лаваль в ее особняке на Английской набережной. Значит, и тут французы? Вовсе нет. Александра Григорьевна Лаваль (Козицкая) - дочь статс-секретаря Екатерины Великой. Мать ее из купцов-старобрядцев. Лаваль же...
История - хоть роман пиши. Она - наследница миллионов - он голодный эмигрант. "Нет!" - сказали родители, матушка же вообще объявила жениха анчихристом (хранцуз!). И тогда девушка написала императору Павлу - кинула письмо в специальный почтовый ящик. Государь выдал резолюцию: "Он христианин, я его знаю, для Козицкой чин весьма достаточный. Обвенчать через полчаса." Обвенчали понятно.
...Девица была не просто некрасива, но уродлива. Приданного же 20 миллионов. Но может, и вправду любовь?
Прошли года. Эмигрант Лаваль стал графом, его супруга объездила всю Европу, свела знакомства со всякими Шатобрианами. В СПБ держала салон и давала балы.
И вот средь шумного бала, но отнюдь не случайно, Барант-младший нашел Лермонтова (был ли представлен ему раньше, неизвестно), дальше же, судя по показаниям Лермонтова, произошел следующий диалог:

Барант: Правда ли, что в разговоре с известной особой вы говорили на мой счет невыгодные вещи?
Лермонтов: Я никому не говорил о вас ничего предосудительного.
Барант: Все-таки если переданные мне сплетни верны, то вы поступили весьма дурно.
Лермонтов: Выговоров и советов не принимаю и нахожу ваше поведение весьма смешным и дерзким.
Барант: Если бы я был в своем отечестве, то знал бы, как кончить это дело.
Лермонтов: В России следуют правилам чести так же строго, как и везде, и мы меньше других позволяем оскорблять себя безнаказанно.
(конец цитаты)

Пока остановимся, потом будем осмысливать.
На картинках: Лаваль и ея особняк.

В комментариях резонно заметили, что я представил лишь версию Лермонтова. Увы, версии Баранта нет, на суд он не явился, рассказывал же всякое, но не про сам вызов. М.Ю. же доложил не обо всем, к примеру, конкретная дама стала «известной особой» До сих пор гадают, о ком идет речь – о Щербатовой или Бахерахт? Однако, имя дамы не главное. Вспомним, какое время на дворе (послы отозваны, война рядом), и кто таков Барант (дипломат, его яти!). Что он должен был подумать, услыхав «сплетню». Провокация!!! А делать чего был должен? Ясное дело, улыбаться и ручкой махать. Провоцировали французов уже не первый месяц – с тем же Луи Наполеоном. Значит, нужно терпеть до последнего.
А Барант? А Барант на провокацию поддается. Идиот – или перекупили?
Теперь русская дипломатия и русские спецслужбы могли выкрутить из ситуации все что угодно:

1. Обвинить французского дипломата в том, что он оскорбил русского офицера и дворянина – вместе со всей Россией.
2. Обвинить Лермонтова, что он провоцирует конфликт с Францией.
3. Вообще ничего не заметить, если обстановка изменится.

Забегая вперед: не заметили. О дуэли не вспоминали с месяц. Отношения с Францией улучшились, послы вернулись, а когда разбирательство все-таки началось, удар пришелся только по М.Ю.
Но если это провокация, значит, был провокатор? Конечно, кто-то же пересказал недоумку Баранту сплетню. Кто именно? Имя прозвучало – Петр Долгоруков, он же Банкаль (Кривоногий). Он был редким мерзавцем (будущий соратник Герцена), его обвиняли в сотрудничестве с Третьим отделением, в написании диплома рогоносца для Пушкина и во многом ином. Так ли это, сейчас уже не скажешь, но всплыло именно его имя. Стоял ли за Банкалем сам Бенкендорф? Совецкие исследователи подозревали.
Вывод? Конфликт на балу был чистейшей провокацией, направленной как против французов, так и против многим неугодного Лермонтова. Рассчитали все верно – Барант на провокацию поддался.
Помянутые уже совецкие исследователи, естественно, видели в конфликте злодейское покушение Запада на русскую культуру и на Россию вообще. Что с них взять?
На иллюстрациях: Банкаль.

В дуэльной ситуации важным обстоятельством было то, что Лермонтов был офицером, к тому же гвардейским. Кстати, а каким он был офицером? Э-э-э-э... Вот мнение его дальнего родственника и хорошего знакомого (и кстати, известного лирического поэта): "Лермонтов был очень плохой служака, в смысле фронтовика и исполнителя всех мелочных подробностей в обмундировании и исполнений обязанностей тогдашнего гвардейского офицера. Он частенько сиживал в Царском Селе на гауптвахте, где я его иногда навещал. (...) Весною 1839 года Лермонтов явился к разводу с маленькою, чуть-чуть не игрушечною детскою саблею при боку, несмотря на присутствие великого князя Михаила Павловича, который тут же арестовал его за это, велел снять с него эту саблю и дал поиграть ею маленьким великим князьям Николаю и Михаилу Николаевичам, которых привели смотреть на развод.В августе того же года великий князь за неформенное шитьё на воротнике и обшлагах вицмундира послал его под арест прямо с бала, который давали в ротонде царскосельской китайской деревни царскосельские дамы офицерам расположенных там гвардейских полков (лейб-гусарского и кирасирского), в отплату за праздники, которые эти кавалеры устраивали в их честь. Такая нерадивость причитывалась к более крупным проступкам Лермонтова и не располагала начальство к снисходительности в отношении к нему, когда он в чём-либо попадался."
(М.Н. Лонгинов)
На Кавказе, конечно, все было несколько иначе.

Кстати, а кто кого вызвал? Всюду сказано, что Барант, так и Лермонтов на следствии показал. Однако дуэльный кодекс строг: оружие выбирает вызванный. Но опять таки всюду сказано, что поскольку де Барант "считал себя обиженным", то Лермонтов предоставил ему право выбирать оружие.
Может, кто-то из вас специалист, но я лишь могу руками развести. Чушь! Мало ли кто обиделся, есть же правила! Неужели М.Ю. захотел ослепить противника своим благородством? В общем, не знаю, очень странно это.
Тут некоторые гражданские заметили, что дуэлянты были не слишком кровожадны. Это не так, напротив. Вот как описываются переговоры секунданта М.Ю. (Столыпина, он нем позже) с Барантом. Тоже нарушение кодекса, о таком должны договариваться только секунданты, а не "напрямик".
"Когда Столыпин приехал к де Баранту поговорить об условиях, молодой француз объявил, что выбирает шпагу. Столыпин удивился.
— Лермонтов, может быть, не дерется на шпагах.
— Как же это, офицер не умеет владеть своим оружием?
— Его оружие — сабля как кавалерийского офицера. И если уж вы того хотите, то Лермонтову следует драться на саблях. У нас в России не привыкли, впрочем, употреблять это оружие на дуэлях, а дерутся на пистолетах, которые вернее и решительнее кончают дело.
Де Барант настаивал на холодном оружии. Положили сперва дуэль на шпагах до первой крови, а потом — на пистолетах."
Барант кровожаден в буквальном смысле. Сначала - пустим кровь, подраним, потом пристрелим. Фехтовальщиком он был хорошим, потому и настаивал.
Впрочем, и Столыпин не проявил твердости в этом важном вопросе. Допустим был подобный порядок? Да, но к такому прибегали очень редко.
Промежуточный вывод: дуэльный кодекс был нарушен, причем неоднократно. Барант желал не просто "крови", а смерти противника.

Секунданты! С кого начнем? Давайте по алфавиту. Итак, секундант Баранта… А как его звали? В совецких изданиях – граф Рауль д'Англес, почти пара к секунданту Дантеса д'Аршиаку. Откуда взялся, чьих будет? А вот тут разночтения: 1. поручик гвардии (какой именно?), французский подданный 2. француз, приехавший недавно в Петербург с ученой экспедицией. Кроме того, кое-где он не граф, а всего лишь виконт.
Какая нам разница? Как сказать! Именно д'Англес привез на дуэль шпаги. Непростые, однако – Лермонтов сделал всего один выпад, а шпага сломалась. Ну не рептилоид? На суд не остался, сбежал домой. Подозрительная фигура! Вдобавок уточню, что никаких графов д'Англесов во Франции нет и никогда не было.
Кто же он?
Зовут рептилоида Raoul Emilien Anglès (1813-1876), просто Англес, без «д». Виконт, поскольку графом был старший брат – Франсуа Эрнест. Первым же графом (с 1816 года) стал их отец, крупный чиновник Империи и Реставрации Жюль Англес, до этого – барон Империи. Между прочим, Англес-старший много лет служил префектом парижской полиции (вначале государственный советник, а потом министр), книга о нем называется «Первый детектив». Слетел с должности в результате убийства герцога Беррийскогоо. Не устерег!
А младший сын кто? В справочниках – ученый, натуралист и геолог, ездил в экспедиции, создал коллекцию минералов. В 32 года – кавалер ордена Почетного легиона. За что – неясно, может действительно за науку. Его полный тезка – внук или внучатый племянник – известный политик уже иной эпохи. Среди участников дуэли Рауль Англес – самый старший.
Шпион, прибыл в СПб с разведмиссией? Вменяемый шпион не стал бы участвовать в дуэли. Но фигура, конечно – мечта конспиролога. Так и хочется предположить, что рептилоиды командировали этого якобы ученого (идеальное прикрытие!) для уничтожения русской культуры. С Пушкиным получилось (рептилоид д'Аршиак поспособствовал), теперь за М.Ю. взялись.
Вот такой крайне подозрительный секундант.
На рисунках: Англес-старший и его герб (баронский).

Секундантом Лермонтова стал его лучший друг и дальний родственник Алксей Аркадьевич Столыпин, он же Мунго, он же Монго (1). Младше М.Ю. на два года, но в их тандеме - ведущий. Гуляка, забияка и вообще всем хорош. Увы, для М.Ю. он поистине стал вестником смерти - участник двух дуэлей. Что еще? Смел и честен, сдался властям после дуэли (когда все всплыло) и добился, чтобы посадили под замок. Красавец. Герой.
"Он был одинаково хорош и в лихом гусарском ментике, и под барашковым кивером нижегородского драгуна, и, наконец, в одеянии современного льва, которым был вполне, но в самом лучшем значении этого слова. Изумительная по красоте внешняя оболочка была достойна его души и сердца. Назвать «Монгу-Столыпина» значит для людей нашего времени то же, что выразить понятие о воплощённой чести, образце благородства, безграничной доброте, великодушии и беззаветной готовности на услугу словом и делом. Его не избаловали блистательнейшие из светских успехов, и он умер уже не молодым, но тем же добрым, всеми любимым «Монго», и никто из львов не возненавидел его, несмотря на опасность его соперничества. Вымолвить о нём худое слово не могло бы никому прийти в голову и принято было бы за нечто чудовищное. Столыпин отлично ездил верхом, стрелял из пистолета и был офицер отличной храбрости."
(М.Н.Лонгинов) Кличку имел двойную. Чаще звали его Мунго, в честь путешественника Мунго Парка (2, Mungo Park). Однако Лермонтов называл его Монго. Буквы путал? Может, и нет.
"Прозвище «Монго», помнится, дано было Столыпину от клички, памятной современникам в Царском Селе, собаки, принадлежавшей ему. Собака эта, между прочим, прибегала постоянно на плац, где происходило гусарское ученье, лаяла, хватала за хвост лошадь полкового командира М. Г. Хомутова и иногда даже способствовала тому, что он скоро оканчивал скучное для молодежи ученье"
(М.Н.Лонгинов)
Ну, чем не Индиана Джонс? Так что кому Мунго, а кому Монго. Вспомним, что Мартынова М.Ю. титуловал Мартышкой.
А вот дуэльный кодекс Монго нарушал. Нехорошо, нехорошо.

Для любителей ВСЕЙ ПРАВДЫ. Вот она:
"Лермонтова убили целенаправленно, а потом, заметая следы, обставили это как честный поединок. Изучив документы, побывав на месте его роковой дуэли с Мартыновым, встретившись с экспертами-баллистами, я обнаружил множество фактов в пользу этой версии. Приведу только один — пуля вошла в тело поэта под углом сорок градусов. Это невозможно на дуэли, скорее всего, в Михаила Юрьевича стреляли, когда он еще был в седле. Все участники инцидента потом предали память поэта, старались запутать следствие, направив его по ложному следу. Даже секундант Лермонтова Глебов писал его убийце Мартынову, чтобы тот ничего не говорил про два выстрела. Никита Михалков выяснил, что за смертью Грибоедова, Пушкина, Лермонтова стояла мрачная фигура министра иностранных дел Российской империи Карла Нессельроде, масона и австрийского шпиона, ненавидевшего все русское. «Убивают пророков, а потом чернят их». Точно так же убили потом Есенина, Маяковского, Шукшина, Талькова… Я побывал в доме, где жил Мартынов. Оказалось, это тот самый дом, где я провел первые пять лет своей жизни. Именно здесь меня испугали, и я стал заикой."
(Николай Бурляев)

Это раздел писать совершенно не хочется. Почему? Потому что речь пойдет о реальных причинах дуэли. Но их мы не знаем - и не узнаем уже никогда. Есть лишь версии, более-менее вероятные.
Напомню слова Баранта: "Правда ли, что в разговоре с известной особой вы говорили на мой счет невыгодные вещи?"
Кто эта особа? Либо княгиня Мария Щербатова (1), либо, что более вероятно, таинственная госпожа Тереза фон Бахерахт (2). Кто это такие, ей-ей, почитайте сами.
Одна из версий: М.Ю. обиделся из-за успеха соперника и прочитал эпиграмму (гадкую, поищите ее сами), которую написал за пару лет до этих событий. Многие эту версию, однако, отрицают ("говорили на мой счет" - явно не эпиграмма). В любом случае без "особы" явно не обошлось.
Версия "патриотическая" сводит все к тому, что М.Ю. высказался насчет французов (или иностранцев вообще), которые загубили, суки, Пушкина. Доказательство только одно: Лермонтов в разговоре поставил рядом имена Дантеса и Баранта. Однако подобная ассоциация без всякой политики напрашивалась. Но и отрицать такую версию не стоит, мало ли что М.Ю. мог сказать в раздражении?
А вот версия о том, что МЮ. "заступился за честь России" - это уже позднейшие разговоры с явной целью Лермонтова оправдать. Мол, за державу обидно стало, вот он и...
Все! Версии назвал, думайте сами, если есть охота.

Саму дуэль описывали множества раз, приведу два рассказа - (1) Из показаний Столыпина на следствии и (2) Из недавней работы Елены Хаецкой. Они сходны.

1. «Дуэль состоялась 18 февраля 1840 года. Она сначала должна была происходить на шпагах до первой крови, а потом на пистолетах; на шпагах кончилась небольшой раной, полученной поручиком Лермонтовым в правый бок, и тем, что конец шпаги был сломан; после чего продолжалась она на пистолетах; поставили их на 20 шагов, стрелять они должны были вместе, по счёту раз – приготовиться, два – целить, три – выстрелить. По счёту два Лермонтов остался с поднятым пистолетом и спустил его по счёту три. Барон де-Барант целил по счёту два… Направление пистолета поручика Лермонтова при выстреле не могу определить, но могу только сказать, что он не целил в барона де-Баранта, а выстрелил с руки. Барон де-Барант, как я уже сказал, целил по слову два и выстрелил по слову три».
2. Противники со своими секундантами A.A. Столыпиным и графом Раулем д’Англесом сошлись 18 февраля, воскресенье, в 12 часов дня за Черной речкой на Парголовской дороге. Шпаги привезли де Барант и д’Англес, пистолеты принадлежали Столыпину. Посторонних лиц при этом не было. В самом начале дуэли у шпаги Лермонтова переломился конец, и де Барант нанес ему рану в грудь. Рана была поверхностная — царапина от груди к левому боку. По условию (первая кровь) взялись за пистолеты. Секунданты зарядили их, и противники встали на двадцати шагах. Они должны были стрелять по сигналу вместе: по слову «раз» — приготовляться, «два» — целить, «три» — выстрелить. По счету «два» Лермонтов поднял пистолет не целясь; де Барант целился. По счету «три» оба спустили курки. По окончании поединка Лермонтов заехал к издателю Краевскому, который жил возле Измайловского моста. Здесь Лермонтов обмыл рану. По рассказу Краевского, он был сильно окровавлен, но отказался перевязать рану, а только переоделся в чистое белье, одолженное ему Краевским, и попросил завтракать. (конец цитаты).

Вам всё ясно? А вот мне далеко не все.

У нас есть рассказ самого Лермонтова, причем в двух вариантах: 1. Показания на следствии (1) и 2. В пересказе его родственника Акима Шан-Гирея (2). Интересно, какие у вас возникнут вопросы?

1. 18 числа в воскресенье в 12 часов утра съехались мы за Черною речкой на Парголовской дороге. Его секундантом был француз, которого имени я не помню и которого никогда до сего не видал. Так как господин Барант почитал себя обиженным, то я предоставил ему выбор оружия. Он избрал шпаги, но с нами были также и пистолеты. Едва успели мы скрестить шпаги, как у моей конец переломился, а он мне слегка оцарапал грудь. Тогда взяли мы пистолеты. Мы должны были стрелять вместе, но я немного опоздал. Он дал промах, а я выстрелил уже в сторону. После сего он подал мне руку, и мы разошлись».
2. Аким Шан-Гирей: «Нас распустили из училища утром, и я, придя домой часов в девять, очень удивился, когда человек сказал мне, что Михаил Юрьевич изволили выехать в семь часов; погода была прескверная, шел мокрый снег с мелким дождем. Часа через два Лермонтов вернулся, весь мокрый, как мышь. «Откуда ты эдак?» — «Стрелялся». — «Как, что, зачем, с кем?» — «С французиком». — «Расскажи». Он стал переодеваться и рассказывать: «Отправился я к Мунге, он взял отточенные рапиры и пару кухенрейтеров, и поехали мы за Черную речку. Он был на месте. Мунго подал оружие, француз выбрал рапиры, мы стали по колено в мокром снегу и начали; дело не клеилось, француз нападал вяло, я не поддавался. Мунго продрог и бесился, так продолжалось минут десять. Наконец он оцарапал мне руку ниже локтя, я хотел проколоть ему руку, но попал под самую рукоятку, и моя рапира лопнула. Секунданты подошли и остановили нас; Мунго подал пистолеты, тот выстрелил и дал промах, я выстрелил на воздух, мы помирились и разъехались, вот и все».

Да, вопросов много, однако прежде о достоверности источников.
На допросе М.Ю. о многом умалчивал, но лишь о деталях. Он не мог знать, привлекут ли к следствию Баранта, значит в главном говорил правду. А вот имени "особы" не назввал и секунданта-француза не выдал, хотя, конечно, тот был представлен. М.Ю. - не декабрист, старался никого не сдавать. Мемуары Шан-Гирея записаны много позже, однако он - военный и не мог перепутать шпагу с рапирой. Некоторые же детали (мерзнущий Монго) явно от Лермонтова, такое не выдумаешь. Да и зачем Шан-Гирею лгать?
Итак, вопросы:

1. Когда состоялась дуэль? Утром или в полдень?
2. Кто какое оружие привез? Кто привез "холодняк"?
3. Шпаги или все-таки рапиры? Почему шпага (?) вот так взяла и сломалась? Рептилоиды подпилили?
4. Сколько времени дрались на шпагах (?), несколько секунд или больше десяти минут?
5. Куда был ранен Лермонтов? И был ли он ранен вообще? Да-да, сомнения есть, и серьезные.
6. Стрелял ли М.Ю. в Баранта - или в сторону? То, что не вверх, "в воздух", очевидно. Нюанс. М.Ю. говорит, что он и Барант пожали друг другу руки. Это правда, ведь если нет, Барант мог опровергнуть. О чем это говорит с точки зрения дуэльных традиций?
   6.1. Вызвавший считает себя удовлетворенным. Вопрос закрыт, причем навсегда.
   6.2. Во время дуэли пролилась кровь (да, именно так).

Кстати, забыл еще один вопрос, наивный-наивный:

7. Полно! А была ли вообще эта дуэль?

Классик о классике.
"По-моему, стихи «Выхожу один я на дорогу…» — это агитация за то, чтобы девушки гуляли с поэтами. Одному, видите ли, скучно. Эх, дать бы такой силы стих, зовущий объединяться в кооперативы!"
(В.В.Маяковский)

Как трудно получить ответы на перечисленные вопросы, становится ясно, как только мы возьмем один из них.
Был ли ранен Лермонтов, и какая была рана?
Современные исследователи пишут: "царапина от груди к левому боку." После дуэли "Лермонтов заехал к издателю Краевскому, который жил возле Измайловского моста. Здесь Лермонтов обмыл рану. По рассказу Краевского, он был сильно окровавлен, но отказался перевязать рану, а только переоделся в чистое белье, одолженное ему Краевским, и попросил завтракать."
Вообще-то говоря, странно. Если "сильно окровавлен", то рану, пусть и небольшую, не грех перевязать.
Однако мы можем прочесть и совсем иное.
"он мне слегка оцарапал грудь". (Лермонтов. Из объяснительного письма Н..Ф. Плаутину)
"Едва успели мы скрестить шпаги, как у моей конец переломился, а он мне слегка оцарапал грудь." (Из показаний Лермонтова)
"он оцарапал мне руку ниже локтя" (Шан-Гирей)
"показывал нам свою царапину на руке." (Иван Иванович Панаев)
"Барант (салонный Хлестаков) слегка царапнул его по руке, и царапина давно уже зажила." (Белинский. Из письма В. П. Боткину 16–21 апреля 1840 г.)
Так что за рана или раны? То, что не тяжелая, очевидно. Но все-таки рука или грудь? Или и то и другое. Розвольте! Но должна же быть экспертиза! Была. 20 марта 1840 года в ходе следствия Лермонтов был освидетельствован полковым штаб-лекарем Кавалергардского полка А. Г. Дубницким в присутствии членов комиссии военного суда. В свидетельстве указывается, что никаких следов или рубцов от раны, полученной Лермонтовым на дуэли с Барантом, «усмотрено не было».
И как все это понимать? А как же "сильно окровавлен"? Никаких следов на осталось? Совсем?!
Великий сыщик Дюпен предположил бы, что если кровь была, а следов раны не осталось, то это кровь не Лермонтова. Тогда чья? Или поэту просто нос разбили?
Картинка: совецкий взгляд. Лермонтов на диване прямо в сапогахЪ (картина П.Кончаловского)

Можно, конечно, предположить, что никакой дуэли не было. Съехались, объяснились, а потом договорились, что именно рассказывать знакомым. Или не было второго акта с пистолетами, шпаг (рапир) вполне хватило, и какая-то кровь пролилась. Но - не верю напрочь, не те люди. Барант - иностранец, ему идти на попятную нельзя державу представляет. И с чего М.Ю. отказываться? Судя по его же словам к Баранту он никаких симпатий не питал, недаром с Дантесом сравнил. Нет, дуэль была. Иное дело подробности.
Вспомним что было дальше. М.Ю. утверждал, что намеренно стрелял не в Баранта (про "в воздух" не говорилось, такое считалось признаком трусости). Эти слова Баранта (и его отца) дико разгневали, и началась долгая история, в которую вмешались и Бенкендорф, и ЕИВ МП. От М.Ю. требовали изменить показания, тот отказывался. Барант прибежал прямо на гауптическую вахту, там объяснились. Однако есть предположения, что последовал второй вызов - при первой же возможности. Однако Баранту-младшему пришлось вернуться во Францию.
Скорее всего общая картина дуэли соответствует тому, что а книгах написано. Лично мне кажется, что Барант тоже стрелял в сторону. "Удовлетворение" он уже получил, а славы Дантеса ему было не нужно. И о политике успел подумать. Но зачем о таком говорить вслух?! Потому и оскорбился. А у М.Ю. своя стратегия - меньше получить на суде, Баранту угрожала только высылка из страны.
Так что мне кажется, что никакой особой "тайны" в дуэли нет, однако всех подробностей мы не знаем - и не узнаем никогда.
Об этом, пожалуй, хватит. Какие тайны и "тайны" еще связаны с Лермонтовым? Сразу и не вспомнить.