Печать на сердце твоем
24.11.2019
Отзыв Олега Ладыженского и Дмитрия Громова (Г.Л.Олди) на роман Андрея Валентинова "Печать на сердце твоем" из цикла "Ория". Текст - часть предисловия к изданию книги в серии "Нить времен", 2000 г.
Так что жаждущие мистики и приключений легко найдут искомое в книгах Андрея Валентинова. Так же, как и любители писхологических нюансов, нестандартных сюжетных ходов, неординарных мыслей. И еще, помимо всего прочего: выбор. Всегда - выбор, везде - выбор, спор долга и совести.
Именно об этом - роман, который Вы сейчас держите в руках.
"Печать на сердце твоем".
Книга писалась трудно, долго и интересно - мы тому свидетели. Менялись названия (последним, кажется, было "...Выше тележной чеки"); конечный вариант текста в результате доработки похудел чуть ли не на треть, как ни болезненно любому автору вырезать части из собственной плоти... Итог перед вами. Прочитав первый том - "Нарушители равновесия" - сразу видно: пространства и мир, в котором разворачивается действие, те же, старые, знакомые. Но это не сериал, ибо "Печать на сердце твоем" абсолютно самостоятельна как для прочтения, так для похвал или осуждений.
Безнадежное это дело: пересказывать чужие сюжеты. Не будем мы этого делать. Просто вспомним книгу и задумаемся: легко предавать доверившихся людей, пусть даже во имя идеалов? Легко ли любить, всякий раз откладывая любовь на завтра? - а завтра, оказывается, так никогда и не наступит! Всегда ли долг оправдывает поступки, а цель - средства?
Помнится, когда мы говорили Андрею о надуманности "хэппи-эндовского" финала (которого тебе, дорогой читатель, увидеть не доведется), об искусственности явления спасительного бога из машины - автор чуть ли не обрадовался критике.
Выяснилось, что Валентинова достали письма и мнения, где сообщалось о черном мировоззрении автора, о его неизменно драматических финалах - в результате чего Андрей решил подарить знатокам финал добрый, хороший, где всякому сверчку выдается по шестку, всем сестрам по серьгам, а всякому вору - по шапке.
Скрепя сердце и наступая на горло собственной песне.
Боже, как мы его понимали! Ибо гневный читательский крик "Доколе! Где справедливость?!" активно терзал и наши тонкие натуры. К сожалению или к счастью, но песня вывернулась: персонажи "Печати..." сами воспротивились такому завершению, весь строй романа восстал против "стали они жить-поживать"; дороги сошлись, а Путь продолжился. Больно мучить героев; этим автор мучит себя. Сопротивляясь вместе с порождениями собственной души, выбирая вместе с ними, соглашаясь и отказываясь, плача и смеясь...
Прочти эту книгу, читатель; а мы перечитаем вместе с тобой - и снова будем радоваться, огорчаться, спорить, соглашаться или упрямиться!
"Итак, за что кукушка хвалит петуха?" - ехидно усмехнется въедливый читатель этих строк. Ответ напрашивается сам собой: Олди и Валентинов - давние друзья, коллеги по перу, живут в одном городе, Олди не раз редактировали книги Андрея, а Валентинов благополучно писал предисловия к романам Олди. А дальше - больше: в соавторстве работали! вместе издавались! издаются!
Все ясно!
К позорному столбу их!
Может быть, кому-то и ясно. Нам, в общем, тоже ясно - только совсем другое. Многие ли "литературоеды", творцы предисловий, послесловий, рецензий и критических статей - многие ли из них знакомы с автором лично, многие ли из них внимательно прочли ВСЕ, им написанное, а не только одну, конкретную вещь? Думаем, на этот вопрос вы легко ответите сами.
И кому, как не Андрею Валентинову, историку, специалисту по античности, консультировавшему нас при написании "Героя, который должен быть один", писать предисловие к "Герою..." или "Черному Баламуту"?! И кому, как не нам, Дмитрию Громову и Олегу Ладыженскому, присутствовавшим при таинстве рождения "Печати на сердце твоем", книги, которую вы сейчас держите в руках, читавшим и оба первоначальных, и конечный ее вариант, до хрипоты спорившим с автором, заключать это издание своим предисловием?!
"Если не мы - то кто?!"
Случайно ли на страницах произведений Валентинова время от времени усмешливо возникают то шевалье Д'Иол, обладатель странной черно-рыжей бороды, то Хальг Лодыжка, то два клирика Диметрий и Хельг, написавшие трактат о спасении Князя Тьмы... Впрочем, и бедные клирики не без греха: в нашем романе "Я возьму сам" обнаруживается некий знакомый историк по имени Валент бен-Шамаль!
Подобная литературная игра придумана отнюдь не нами и не Валентиновым. Еще во время оно ей отдавали дань писатели чуть ли не всех времен и народов, включая и наших с вами современников. Искушенный читатель, наткнувшись в тексте на странно знакомое имя или памятный намек, сразу сообразит, о ком идет речь; другой же просто скользнет взглядом, восприняв исключительно как персонажа, и продолжит чтение. Так человек видит в толпе старого знакомого, машет ему рукой - и идет дальше. А не увидел - тоже не беда.
В другой раз встретятся.
Засим, господин читатель, позвольте откланяться. И знаешь, что? Мы тебе искренне завидуем! Ибо мы уже прочли, обрадовались и огорчились, согласились и оспорили - зато тебе еще только предстоит встреча с "Диомедом, сыном Тидея" и "Дезертиром", "Овернским клириком" и "Серым Коршуном"! Лучшая книга - непрочитанная, которую мы с вами держим в руках, медленно переворачивая первую страницу.
В Путь!